Алия Нуруллина | Проживая чужую жизнь

Честно, не знаю, каким выйдет этот текст. Нет понимания, какой будет его структура. Есть лишь поток мыслей и эмоций. Наверное, во многом я пишу его для себя, чтобы как-то упорядочить все то, что скопилось в голове. Я уверена, что то, о чем я хочу говорить, актуально для многих других. Поэтому я решила этим всем поделиться.

 

***

Когда в семье рождается незрячий ребенок, могут быть два варианта развития событий. Я, конечно, упрощаю немного, их может быть больше, но это самые распространенные. И кстати говоря, все это применимо не только к незрячим, но об этом мне легче рассуждать, т.к. я в теме. Итак, первый сценарий: «Ты слепой, ты инвалид, ты никому не нужен, ты ни на что не способен». Любой скажет, что это плохо. Подобные установки очень тяжело преодолевать, даже если человек, повзрослев, встретит тех, кто будет его принимать.

Другой сценарий: «Ты такой же, как все, ты лучше всех, ты нормальный, ты все сможешь…» Кто-то скажет: классно же, вот идеальная семья. А я скажу – нет. Да, человека вроде бы принимают, не унижают, всячески хвалят. Но с самого рождения этот ребенок сравнивается с условной нормой, коей являются зрячие люди: «Ты должен учиться лучше зрячих, ты должен развиваться наравне со зрячими сверстниками, ты должен вести себя, как зрячие, ты должен есть, как зрячие, ты должен ходить, как зрячие…» Должен, должен, должен…

И такой малыш с пеленок начинает жить чужой жизнью. Он постоянно вынужден соответствовать определенным стандартам, иначе он будет чувствовать себя плохим, непринятым. Пока ребенок маленький, он многого не понимает, он непосредственный. Он просто является тем, кто он есть. Но ему быстро дают понять, что такой он не нужен, он неправильный. И вот здесь этот малыш уравнивается с тем, кому изначально говорили, что он ничтожество. Получается, родители из первого сценария даже честнее вторых. Здесь же все под красивой оберткой, но суть та же: тебя принимают, только если ты соответствуешь конкретным условиям.

Постепенно человек взрослеет и начинает встраиваться в систему. Скоро до него доходит, что, если стараться, можно добиться принятия, можно быть «правильным». Но от себя не убежишь. И как бы ты ни старался встроиться, те или иные проявления слепоты будут нет-нет да и давать о себе знать. Постепенно у человека вырабатывается ненависть сначала к этим самым проявлениям, а потом и к себе. Слепота ему мешает жить той навязанной ему жизнью, быть принятым самыми близкими людьми. Любая неудача для него болезненна. Он очень боится показать прилюдно свою беспомощность, слабость, потому что для него это неприемлемо. Это значит, что ты не соответствуешь поставленной планке, это значит, что тебя отвергнут…

Недавно я была на спектакле театральной студии «Инклюзион», где работают ребята с инвалидностью и без. Постановка называлась «Пегий», по произведению Л.Н. Толстого. Речь шла о жеребенке, который родился пегим, пятнистым. Он был не такой, как все, он не соответствовал критериям, был не той масти. Когда он приблизился к матери, она его оттолкнула. Его сторонились другие лошади. Пока он был маленький, он не понимал, что с ним, почему они так поступают. Позже он понял, что он хуже, чем они. И целью всей его жизни стало доказать, что он тоже достоин внимания и любви, что он тоже может чего-то добиться. Показательной была сцена, где он участвовал в скачках. И он так отчаянно скакал, скакал изо всех сил, желая быть первым, в тайне надеясь, что, возможно, после этого он будет принятым. Он стал первым. Но для них он так и остался пегим.

Я проплакала весь спектакль, потому что он про меня. Я увидела себя, подобно этому коню, участвующей в какой-то безумной гонке, постоянно пытающейся кому-то что-то доказать, желая быть равной, соответствовать норме. Эта гонка не приносит радости, а лишь опустошение.

Много лет я думала, что я лучше других слепых. Я считала огромным преимуществом, что не училась среди незрячих. Когда научилась передвигаться самостоятельно, люди, которые этого не делают, для меня были людьми низшего сорта. Сама же я всячески старалась ходить, как зрячие, пусть и с белой тростью в руках. Уже странно, не правда ли? Я старалась быть максимально независимой, прибегая к чьей-то помощи лишь в исключительных случаях. В каких-то бытовых вещах было то же самое: всегда где-то на подсознании пульсировала мысль – надо быть, как зрячие. Если возможно, я всегда старалась оттенить как-то свою слепоту, не акцентировать внимание. Для меня наивысшим комплиментом было, когда кто-то отмечал, что я, как зрячие, или когда не замечали мою особенность.

Безусловно, я не считаю, что слепым нужно плевать на всяческие условности и правила и вообще их не учитывать. Но здесь очень тонкая грань: где-то мы объективно можем делать многое наравне с другими, а где-то можем, но по-своему, а что-то мы в принципе не можем. И настоящее принятие себя – это когда ты учитываешь все эти моменты. А когда ты сравниваешь себя со зрячими, ты участвуешь в диком соревновании с самим собой, и часто нет сил понять очевидные вещи. И хочется быть, как все, без учета специфики. А так не бывает. Отсюда чувство, что ты плохой, неудачник. Любая мелочь воспринимается очень болезненно: пролился чай мимо чашки, пришлось принять чью-то помощь, сбился с привычного маршрута, идя по улице, в транспорте, вместо поручня, взялся за чью-то руку… Это все неизбежные моменты, в них нет ничего особенного, тем более преступного. Но планка слишком высока, поэтому после каждой такой «неудачи» ты понимаешь, что ты до нее не дотягиваешь.

Как я уже говорила, это все актуально не только для слепых. И для инвалидов других категорий. Но и для условно здоровых тоже. Те же проблемы и у тех, у кого не тот цвет кожи, не та национальность, не то материальное положение, что у большинства. Когда ты не такой, на тебя смотрят криво. А каждый из нас хочет быть принятым, хочет, чтобы с ним дружили, чтобы его любили. Это естественное желание. И человек автоматически старается соответствовать нормам, принятым у большинства, при этом забывая себя, забывая свою идентичность, проживая чужую жизнь. Я думаю, практически каждый в этой истории может узнать себя.

До недавнего времени я думала, что вопрос принятия себя для меня уже закрыт. Несколько лет назад я уверовала в Иисуса Христа, Он кардинально изменил мою жизнь. И очень многое, о чем я писала выше, ушло из моей жизни. Но только недавно, по Божьей милости, я смогла себе признаться, что принятие себя – это процесс, процесс тяжелый и сложный, возможно, на всю жизнь. Да, ко многим вещам я отношусь иначе. Но Бог меняет нашу жизнь ровно настолько, насколько мы сами позволяем Ему это делать. И сейчас я вижу масштабы той лжи, в которую я всю жизнь верила. Она в подкорке, на уровне рефлексов. Интеллектуально я понимаю, что все это бессмысленный бред. Но внутри, в сердце, продолжается эта безумная гонка, где, даже побеждая, я постоянно проигрываю, причем самой себе.

Так что же делать?» Действительно, при мыслях обо всем этом, при взгляде внутрь себя, опускаются руки. Кажется, что это порочный круг, из которого уже не выйти. И при этом я не обвиняю ни родителей, ни общество. Каждый из нас родился и воспитывался в покалеченных семьях. Мы все находимся внутри этого порочного круга. Мы, как в песне, скованы одной цепью. Помощь может прийти только извне. Иисус Христос пришел с неба на землю, чтобы сломать эти цепи, чтобы восстановить разрушенное, чтобы дать жизнь с избытком. Только Бог может научить жить наконец не чужой, а своей жизнью. Быть собой, настоящим, таким, каким изначально задумал нас наш Творец.

У меня немало внутренних проблем, которые оказывают влияние на мои отношения не только с людьми, но и с Богом. И я благодарю Господа за то, что Он не требует соответствовать каким-то стандартам, Он принимает меня такой, какая я есть, и любит меня без условий.