Павел Кляченко | Слышу мир в ярких красках

Доброго времени суток, дорогие друзья!

Меня зовут Павел, и сегодня я хотел бы поделиться с вами собственной жизненной историей. Хотя «жизненная история», наверное, — это будет слишком громко сказано, поскольку я считаю, что это лишь начало моего пути, такой своеобразный старт. Скорее, я просто расскажу о некоторых особенностях своей жизни, которые позволили мне стать сильнее, двигаться дальше, не опустив рук, максимально активизировать чувства и запустить творческие способности для того, чтобы день за днем разукрашивать собственный мир и мир других людей целой палитрой ярких красок со всевозможными оттенками. Я надеюсь, что следующие несколько минут окажутся крайне интересными для вас. И если то, что вы сейчас прочитаете, кому-то принесет пользу, смотивирует, побудит к анализу своей жизни и действиям, направленным на ее изменение в лучшую сторону, то это уже все не зря.

Начать свою историю мне бы хотелось издалека, а именно с детских лет, где есть просто мальчик Паша, вообще не уделяющий внимания собственной исключительности. Ведь всякий раз, когда мне задавали вопрос: «Паша, скажи, ты хорошо видишь?», — я четко и убедительно отвечал «да!» Тот факт, что я на самом деле не знаю, что такое хорошо видеть, я считал чем-то незначительным. Кратко скажу, что мое зрение всегда было очень далеко от идеального, но в годы, о которых идет речь, оно было существенно лучше, чем сейчас.

Виталий Монтяков | Защита от самостоятельности

Здравствуйте, дорогие читатели! Меня зовут Монтяков Виталий. Я родился в 1988 году в небольшом военном городке возле поселка Досатуй Читинской области. Там служил мой папа, а мама работала в военном госпитале.
Моё детство не было особенным. Нарушение зрения у меня врожденное, но никто не делал на этом упор. Воспитывали меня, как самого обычного ребенка, обращая внимание только на то, что было мне недоступно. Например, я не мог увидеть, как выглядит листик на дереве, поэтому для меня сгибали ветку, чтобы я мог его потрогать, или просто срывали этот листик. И в остальных недоступных для меня вещах было примерно так же, а в целом я рос, как почти любой ребенок, да и общался в основном с абсолютно здоровыми детьми, и никаких особых проблем с этим не было. С одной стороны, раньше все были добрее и не высмеивали какие-то недостатки или особенности друг друга, как это происходит сейчас. С другой стороны, дети просто знали, что я почти ничего не вижу, и если я чего-то не мог сделать так, как они, то мне просто помогали или делали это вместо меня. Читать далее

Владимир Чадов | 6 сентября 2000 года: до и после

Утро. Открываю окно, чтобы проветрить комнату. Слышу первых птиц и проходящий мимо поезд. Недавно закончился дождь, и я вдыхаю его свежесть, смахивая с себя остатки сна.
Потом утренний кофе и сводка новостей по радио. У каждого, понимаешь, свой ритуал, привычка последовательно придерживаться действиям. Своим, максимально удобным и по возможности комфортным.
Включаю компьютер и проверяю почту. Читаю письма и радуюсь тому, что ещё не забыт теми, кем мог бы уже давно быть забытым. Отвечаю.
Часы бьют восемь. Говорящие часы с приятным боем. У меня всё говорящее: компьютер, часы, телефон, смартфон и даже градусник с тонометром. Так бывает, если ты слепой. А я действительно слепой, и на днях будет 19 лет, как я перестал быть зрячим. 19 лет, как одна жизнь сменила другую. Одна и та же и в то же время две такие разные… Читать далее

Регина Филатова | Материнство вопреки

Я простая незрячая с рождения девушка. Живя в маленьком городке и обучаясь на дому, так как родители не захотели отправлять меня в интернат за 2000 км, я находилась под защитой и опекой и даже не представляла, как сложится моя жизнь дальше. До определенного возраста я была уверена в том, что раз я незрячая, то так и должно быть, по-другому я жить не могу. В этом была уверена и моя мама.

Конечно, до абсурда, с которым мне пришлось столкнуться позже, в нашей семье не доходило, и я умела делать элементарные вещи, но для самостоятельной жизни этого было мало. Собственно, о самостоятельной жизни я начала мечтать уже ближе к совершеннолетию, когда познакомилась, благодаря чату для слепых, с другими незрячими, которые и показали, что жить можно совсем иначе. Постепенно из всех участников этого чата у нас выделилась группа друзей, которые общались более тесно. Нас было пятеро. Две девушки не видели с рождения, две потеряли зрение в подростковом возрасте и учились жить заново, а единственный в нашей компашке парень, закончивший Курский музыкальный колледж для слепых, рассказывал нам, что поступление туда – это отличный старт для начала жизни. Своей собственной жизни.

Оксана Осадчая | Непростая история

В этом тексте я хотела бы рассказать о своём подростковом возрасте и о замечательных студенческих годах, которые стремительно подходят к концу.

Я родилась в Набережных Челнах и там же училась в школе для незрячих. Как это часто бывает в таких учебных заведениях, особенно в первые годы катастрофически не хватало учебников, напечатанных рельефно-точечным шрифтом Брайля, не было специального принтера и дисплея Брайля (устройство, позволяющее читать текст с экрана смартфона или компьютера шрифтом Брайля [прим. Ред.]), поэтому с чтением всего отсутствующего в библиотеке для слепых мне всегда помогала мама. У нас с ней были очень доверительные отношения, она поддерживала меня во всех начинаниях, с ранних лет готовила меня к самостоятельной жизни. Мне кажется, она видела во мне обычного ребёнка и не акцентировала внимания на моей особенности, поэтому чувство жалости со стороны окружающих мне ещё тогда было противно и непонятно. Как можно жалеть нормального, счастливого человека, чьей жизни ничто не угрожает?

Ольга Александрова | «Ваш ребёнок не сможет развиться и быть полноценным»

Почему-то среди родителей незрячих детей бытует мнение, видимо навязанное врачами, что если у малыша стоит диагноз «ретинопатия недоношенных», то он не сможет полноценно развиваться. Я считаю, что это не так. Если не уделять внимание развитию незрячего ребенка, будь у него ретинопатия или какой-то другой диагноз, то он, разумеется, не будет приспособлен к жизни. А если с ребёнком заниматься, стараться обучить его основным бытовым вещам, учитывая его особенность, то он сможет вполне реализовать себя, став взрослым. Не говоря уже о том, что ретинопатия сама по себе влияет исключительно на зрение, но никак не на другие возможности.

Василий Ерошенко | О слепоте

Мы продолжаем публиковать материалы, созданные не нашими современниками, но при этом являющиеся актуальными и в наши дни. Сегодня вашему вниманию предлагается текст Василия Яковлевича Ерошенко — незрячего писателя, педагога, просветителя. Ерошенко не имел оконченного высшего педагогического образования, но всю свою жизнь он занимался основанием школ слепых по всему миру, внес огромный вклад в дело воспитания и образования слепых, но при этом практически не оставил теоретических работ по тифлопедагогике. Текст, который вы прочтете ниже, был озвучен как доклад в школе слепых в Бирме (ныне Мьянма) в 1917 году. Прошло уже чуть больше века, а тема стоит все так же остро. Что такое слепота для слепого? Как мы воспринимаем сами себя? Ведь от этого напрямую зависит и то, как нас воспринимают другие и как мы относимся к другим.

Перевод текста с английского выполнила Габриелла Могылдан

Виктория Аксенченко | Кто, если не мы, или сами с усами

Не желая насиловать собственный мозг,

Сам себе подавая одежду, спускаюсь в киоск

За вечерней газетой.

… Сам себе наливаю кагор — не кричать же слугу —

Да чешу котофея…

(Иосиф Бродский)

Ни для кого из нас, принадлежащих к классу слепой братии (прошу прощения – к обществу незрячих), не является тайной за семью замками тот факт, что, проживая определённый отрезок жизни под одной крышей с родственниками, редко удаётся избежать гиперопеки, граничащей с дискриминацией. Так происходит по нескольким причинам:

1. Обычно многие родственники признают, что незрячему человеку нужна помощь в адаптации и реабилитации, но и тем и другим попросту страшно. Причем окружающие боятся не меньше потенциальных реабилитантов, поскольку, как правило, сталкиваются с подобной проблемой впервые, а специальных учреждений, способных дать необходимый инструктаж воспитателям незрячего малыша, в России не так много. И, к сожалению, далеко не все родители слепых детей знают об их существовании, и не во всех таких учреждениях работают квалифицированные специалисты. Кроме того, далеко не каждый зрячий родственник способен решиться на посещение подобных заведений, мотивируя своё упрямство примерно следующими словами: «Что, я настолько плохая мать (плохой отец), что не смогу дать своему ребёнку всё необходимое?»