Кристина Томина | Открыто!

Открываю мир

— Он погас! – маленькие кулачки тёрли едва открывшиеся плачущие глазки.

Вчера мне исполнилось три года. Сколько подарков я получила! И маленькое пианино, и гитару с кнопками, и мягкого мишку, у которого в лапах хрустит что-то похожее на крупу. Но главное – у меня появился волшебный фонарик. Всю ночь он лежал рядом и светил мне. А утром бросил меня – взял и погас. Мне сказали, что он сел. Странно: как сел, если он исчез? Видимо, просто устал и сел отдыхать.

Я люблю всё светящееся. Обожаю Новый год, когда улицы и дома светятся. Это похоже на волшебство – свет будто разговаривает со мной.

Елизавета Лошкарева | Путь старшеклассницы

Всем привет! Меня зовут Лиза, мне 16 лет. Живу я в городе Артёме, учусь там же в специализированной школе для незрячих и слабовидящих.

Я одна из самых необщительных людей из всех, кого я знаю. Мне кажется, это пошло с детства: во дворе, когда я выходила гулять, ко мне часто подходили и спрашивали о необычном белом цвете моих глаз. Еще были вопросы из серии: «А сколько пальцев я показываю?» И из-за этого я сильно расстраивалась. И хоть сейчас все вопросы кончились, мне всё равно еще тяжело общаться с людьми, а уж начать разговор первой – это вообще из области фантастики. Но несмотря на это, несколько хороших друзей у меня всё-таки есть – и в реальности, и в соцсетях, где мне на порядок легче завести разговор. Я считаю, что лучше иметь мало друзей, на которых ты точно можешь положиться, чем много таких, которые будут бросать тебя при любом удобном случае.

Полина Свиридова | Говорить, как есть

Меня зовут Полина. В младенчестве мне поставили диагноз «частичная атрофия зрительного нерва» плюс целый букет менее сложных нарушений зрения. Что это означало для меня? Это означало то, что я могла различать контрастные предметы, читать только с огромным увеличением текста и прижавшись носом к странице и абсолютно ничего не видела при ярком свете. Мои родители сделали все возможное, чтобы я училась в обычной школе, общалась со зрячими детьми и не чувствовала себя беспомощной по сравнению с ними. Это было непросто, но я научилась не давать себе скидок и поблажек.

В достаточно раннем возрасте у меня обнаружились способности к музыке, и меня отдали в музыкальную школу. Как и в общеобразовательной школе, в музыкалке мне приходилось учить наизусть большие объемы информации, рассматривая ноты со специальной лупой, но я справлялась. Брайль я знала, но в моем городе не было ни нот, ни педагога для незрячих музыкантов.