Люди с нарушениями зрения, как многие другие носители различных инвалидностей, часто сталкиваются с жалостью, пренебрежением, отношением к себе как людям второго сорта и пр. Эти и другие проявления вызваны как раз стигматизацией инвалидности в обществе. Эта проблема была всегда в разных странах, где-то чуть меньше, где-то больше. И она никогда не исчезнет.
В последнее время сотрудники организаций для незрячих все чаще выражают обеспокоенность тем, что молодые люди с нарушениями зрения не хотят вступать в общества Слепых и живут более обособлено. Кто-то считает это признаком высокомерия, кто-то убежден, что такие люди просто пока не приняли себя и свою слепоту. Сегодня я бы хотела высказать собственное мнение на предмет того, почему так происходит, и поделиться своим личным опытом.
Здравствуйте. Меня зовут Лера, мне 22 года, и сегодня я расскажу вам одну из моих историй – историю мечты, историю преодоления.
Лет с пятнадцати мне очень хотелось научиться танцевать танго. Почему танго? Не знаю… Я незрячая с детства, сам по себе танец никак не представляла. Знала, что аргентинское танго считают танцем страсти, часто слушала музыку танго, представляя, как танцую. Но никаких действий для воплощения мечты я не предпринимала. Как-то страшно было просто позвонить в одну из многочисленных школ танго в Москве и сказать: «Я не вижу, научите меня танцевать».
Сегодня я хочу рассказать о том, как же я, потеряв зренье в 15 лет, начала самостоятельную жизнь. Я училась в школе для слепых и слабовидящих детей. Мое зренье падала постепенно. Уже в школьные годы я почти ничего не видела. Я четко понимала, что зренье уже может и не вернуться, но я также понимала, что нужно жить дальше.
Здравствуйте, дорогие читатели! Сегодняшний текст будет адресован не родителям детей с нарушениями зрения, не всем слепым, а больше, наверное, моим сверстницам, незрячим молодым девушкам, так как мальчики, как мне кажется, обычно не страдают такими проблемными мыслями.
Очевидно, что незрячие люди в зеркало себя увидеть не могут. И лично для меня в период переходного возраста это создавало большую проблему, так как приходилось полагаться только на мнение окружающих. А оно, как известно, у всех разное. И я обращала на него внимание, поскольку не могла составить своего. Это обстоятельство вкупе с моей низкой самооценкой и создало мне комплексы.
Этот вопрос для каждого человека очень трудный и философский… Один без колебаний ответит на него утвердительно, другой скажет – не смирился, а кто-то никогда об этом не задумывался. Мой ответ – не смирилась, другое дело, что же этот ответ означает.
Здравствуйте, уважаемые читатели. Я очень-очень долго порывалась написать эту статью, но всегда останавливала себя, аргументируя это тем, что такой материал никому не будет интересен и что то, о чем я хочу поведать, давно всем известно. Но, прочитав пост одной из участниц «Типичного незрячего», в котором она рассказывала о том, как пришла к использованию белой трости, я решила, что должна написать этот текст. Потом я заметила, что многие мои незрячие знакомые проходят такой же путь. Я очень хорошо помню, что и у меня были проблемы и комплексы и мне наконец удалось их преодолеть. Об этом я и хочу рассказать вам сегодня.
У меня есть небольшой остаток зрения. Я очень долго не могла принять, что вижу плохо и что мне необходима белая трость. Я от многих слышала, что мне пора взять ее в руки, однако я никак не могла этого сделать. Но однажды (Мне к тому времени исполнилось 16 лет) я шла по улице, мирненько так шла, и бац – в меня врезается велосипедистка. Или я в нее. До сих пор не знаю, кто там был виноват. Это сейчас и не главное. И вот именно в эту секунду, когда произошло столкновение, я вдруг осознала, осознала сама, что да, я не вижу и мне нужна белая трость. А потом в голову пришла другая мысль: к счастью, ни я, ни велосипедистка не пострадали, но все могло бы закончиться гораздо хуже. Я поняла, что мне нужно взять в руки трость, чтобы подобных инцидентов больше не было. Понять-то я поняла, но за этим следовала череда долгих раздумий и сомнений.
Не так давно мне довелось участвовать в «Тифлостриме» (проект в рамках информационного портала tiflo.info – Прим. ред.), где мы рассуждали о том, нужно ли говорить о жизни незрячих и как это делать. Это была очень душевная беседа с создателем и руководителем проекта «Типичный незрячий» Алией Нуруллиной, а также со многими авторами, которые публиковались на страницах этого паблика. Именно эта встреча сподвигла меня к написанию данной статьи.
Так что же значит для меня «Типичный незрячий»? Какое место он занял в моей жизни? Именно сейчас я попробую честно ответить на эти вопросы. Читать далее
Здравствуйте, дорогие читатели! Надеюсь, что тема, которую я сегодня затрону, будет интересна как незрячим, так и зрячим людям.
Родилась я в городе Ульяновске на сроке 27 недель. Несмотря на это, я боролась за свою жизнь, не сдаваясь ни на минуту. Недоношенность повлияла на моё зрение, но больше, слава Богу, ни на что. Родители старались сделать всё возможное, чтобы улучшить моё зрение, но это не дало никаких результатов.
С самого детства меня приучали делать элементарные бытовые вещи: одеваться, убирать за собой; позже – мыть посуду, стирать и т. д. Да и сама я хотела быть, как мои зрячие сверстники, то есть ничем не отличаться от них. И сейчас я все еще к этому стремлюсь – хочу жить, как все обычные люди.
Меня зовут Полина. В младенчестве мне поставили диагноз «частичная атрофия зрительного нерва» плюс целый букет менее сложных нарушений зрения. Что это означало для меня? Это означало то, что я могла различать контрастные предметы, читать только с огромным увеличением текста и прижавшись носом к странице и абсолютно ничего не видела при ярком свете. Мои родители сделали все возможное, чтобы я училась в обычной школе, общалась со зрячими детьми и не чувствовала себя беспомощной по сравнению с ними. Это было непросто, но я научилась не давать себе скидок и поблажек.
В достаточно раннем возрасте у меня обнаружились способности к музыке, и меня отдали в музыкальную школу. Как и в общеобразовательной школе, в музыкалке мне приходилось учить наизусть большие объемы информации, рассматривая ноты со специальной лупой, но я справлялась. Брайль я знала, но в моем городе не было ни нот, ни педагога для незрячих музыкантов.
