Алия Нуруллина | О свободе и ответственности, или впечатления о самоизоляции

Наверное, только ленивый не высказался на тему карантина, коронавируса и вот этого вот всего. Ну что ж, побуду чуть-чуть конформистом и вставлю свои четыре копейки, затронув в своем тексте вопрос невизуальных аспектов самоизоляции, как бы заумно это ни прозвучало.

На самом деле текущая карантинная весна стала во многих смыслах переломным моментом. Выявились и обозначились многие проблемы (как инфраструктурные, так и внутренние, эмоциональные), на которые мы либо не обращали внимания, либо не думали, что они настолько серьезны.

Лично мне было тяжело. Слава Богу, в нашей семье никто не болел, никто не потерял доход. Но было все равно нелегко, прежде всего эмоционально. Да, есть масса средств связи, и интернет даже практически не пропадал. Но это время очень четко показало, что самая исправно работающая конференция никогда не заменит живого человеческого общения. В первый месяц карантина я истратила пакет из 1000 минут, и это не считая WhatsApp и прочих интернетных звонилок. Но все равно не покидало ощущение неестественности, неполноценности такого общения.

Вообще я редко жалею о своей слепоте. Я никогда не видела, и остро нехватки зрения я никогда не ощущала. Но в этот период иногда было очень грустно не видеть, как растут, быстро меняются малыши у моих друзей. Зрячие могли это наблюдать хотя бы по видео. Конечно, можно слышать их голос, но этого недостаточно. Мне даже не представить, как они изменились. Но есть у бесконечных видеоконференций и плюс: я научилась более или менее работать с фронтальной камерой телефона. Теперь селфи получаются чуть лучше.

В допандемической жизни я была крайней активным, иногда даже гиперактивным человеком. Для меня не было проблемой куда бы то ни было поехать, если мне что-то нужно. Более того, я бы предпочла поехать в пятую точку города, чтобы купить что-то, чем ждать целый день доставку. Но реальность резко поменялась и пришлось приспосабливаться. Раньше я только слышала о проблемах доступности сайтов и приложений интернет-магазинов, сервисов доставки еды и пр. А теперь знаю все это на своем опыте. И могу сказать. что все плохо.

Справедливости ради нужно сказать. что не было случая, когда бы я совсем не смогла что-то заказать. В крайнем случае всегда можно было попросить помощь. Чаще мне даже удавалось справиться самой. Но такое взаимодействие с сайтами и приложениями нельзя назвать комфортным.

Например, чтобы оформить заказ в одном из интернет-магазинов, у меня ушло минут сорок, из которых бОльшую часть я пыталась понять, как нажать ту или иную кнопку. У меня получилось в итоге, но эти танцы с бубном и реальная доступность не имеют между собой ничего общего. Я все же могу себя причислить к продвинутым пользователям программ экранного доступа, у меня есть опыт преподавания, но для среднестатистического пользователя все это очень сложно, неудобно и неочевидно.

Оптимальным в итоге оказался несетевой магазин шаговой доступности, который решил на фоне всеобщей жести открыть сервис доставки. Они нас очень выручили, и, к удивлению, у них вообще не было проблем с доступностью сайта. Но, конечно, проявилась проблема, которая на самом деле не специфична только для незрячих. Когда мы ходим в магазин, зрячий сам выбирает товар, а незрячему, как правило, помогают, но есть возможность подбирать то, что больше нравится. А при заказе онлайн никто не застрахован от того, что привезут переспелые бананы или сомнительный лук. Раньше у меня таких проблем не было: я покупала в ларьке, где с продавцом были хорошие отношения. и она давала всегда то, что мне нужно. А тут приходилось мириться с тем, что есть.

И вот, с одной стороны, сайты и приложения, с которыми нужно возиться и тратить кучу времени, с другой – бананы, которые надо срочно есть, да еще и качество у них хуже, чем у тех, что в ларьке. Казалось бы, мелочи, но такие вещи добивали иногда. Хотелось наплевать на все, собраться, пойти в магазин и купить все, что хочется, не подстраиваясь под доставку. Но тут для меня вставала дилемма: моя свобода и моя ответственность перед теми, кто рядом, перед теми, с кем я буду контактировать.

У меня нет проблем с мобильностью. В Питере в принципе не было строгих ограничений. Люди, по крайней мере здесь в Питере, не стали шарахаться. Вообще, впечатление, что ничего не изменилось, все так же предлагают помощь, оказывают ее, если нужно. И я очень рада, что все так, что люди все еще способны замечать проблемы других. И я однозначно больше стала ценить порывы людей помогать, даже когда мне это объективно и не нужно. Но именно в самоизоляции для меня стали очевидны объемы помощи и взаимодействия с другими, в которых я нуждаюсь каждый день. И это даже при условии, что хожу по знакомым маршрутам. Всегда могут возникнуть нештатные ситуации, в магазинах мне нужно больше тактильного контакта с людьми, с предметами и пр. И раньше в этом не было проблемы. Я воспринимала все это как само собой разумеющееся. Но теперь стало очевидно, что львиная доля моей мобильности и самостоятельности принадлежит взаимодействию с окружающими. Я, конечно, это знала, но поняла только сейчас.

Для меня до сих пор открыт вопрос, как соблюсти баланс между моей свободой и ответственностью. Я, конечно, могу везде ходить, ездить, благо люди готовы помогать по-прежнему. Вот только, пользуясь своей свободой, я могу ненароком стать источником распространения этой коварной болезни.

Сейчас все должны ходить в масках и перчатках в общественных местах. И это еще один челендж для незрячего человека. Лично для меня перчатки не являются большой проблемой. Я выбрала нитриловые, в них неплохо можно все осязать: я управляла телефоном, набирала пин-код, выбирала нужную банковскую карту… Это неудобно, но возможно. Но маска – это жесть. Когда я впервые оказалась в маске одна посреди супермаркета, мне стало страшно. Наверное, даже когда я училась ориентироваться, такой потерянной я себя не чувствовала. Я дошла до аптеки только благодаря мышечной памяти: слишком часто я туда ходила раньше.

Маска полностью дезориентирует незрячего. Она часто налезает на глаза и мешает пользоваться тем остатком зрения, который есть. Она полностью ломает звуковую картинку, эхолокация работает не так, как обычно. В маске тяжело дышать, особенно в жару. И все эти факторы приводят к тому, что даже в знакомом пространстве помощь окружающих может понадобиться чаще, чем это было раньше.

Я практически полтора месяца сидела дома безвылазно. Сейчас я уже выхожу в рамках своего района, бываю в магазинах, даже иногда встречаюсь с друзьями на улице. Но вот этот вопрос поиска границ моей независимости и ответственности до сих пор для меня не решен. Конечно, я устала сидеть дома, я хочу движения. Но в то же время я знаю, что ничего еще не закончилось, люди продолжают болеть и умирать. И прежде, чем сделать еще один маленький шажочек в сторону выхода из карантина, я думаю о том, не понесет ли это последствия для других? И понимаю, что четкого ответа мне никто не даст, т. к. ни один человек ничего не знает наверняка. И в этой ситуации я надеюсь только на Божью мудрость и знаю, что Он покажет, если я буду делать что-то не так.

Кто-то за карантин выучил иностранный язык, кто-то прочитал книги, которые давно собирался прочесть. Я хотела научиться готовить и освоить укулеле. Ни то. ни другое я пока не воплотила в жизнь. Но я научилась, на мой взгляд, куда более важному: ценить возможность просто гулять, дышать полной грудью свежим воздухом, ощущать ветер, видеть солнце, стоять рядом с близкими людьми, которых не видела, кажется, сто лет. Помню, когда впервые за много дней вышла одна на улицу, я просто стояла и плакала, благодаря Господа за возможность видеть солнышко, радуясь тому, насколько прекрасно Божье творение, на которое я раньше особо не обращала внимания в суете.

Вот такая моя самоизоляция. Много открытий, много вопросов, но во всем этом утешением и радостью для меня является то, что никакой вирус или что-либо еще не сможет меня изолировать от Божьей любви, от Божьего присутствия в моей жизни. И только это давало и дает силы идти дальше.