Элишка Глуши | Обычное детство: жизнь незрячего в Чехии

Добрый день, уважаемые друзья! Меня зовут Элишка Глуши, мне 53 года. Я живу в Чехии, в городе Брно, и работаю заведующей отделом истории слепых в Техническом музее в Брно. Но прежде чем я начала заниматься этой работой, много воды утекло. О музее можно написать отдельно, но сейчас я хочу рассказать о своем детстве.

Я родилась в городе Оломоуц у здоровых родителей. Я не вижу с детства, но почему – точно неизвестно, хотя есть две версии. Моя мама могла заразиться токсоплазмозом, когда жила с папой в деревне, где моя бабушка держала кошек и кроликов. Или же она, будучи беременной, заразилась краснухой на приеме у врача. К счастью, в остальном я полностью здорова. 

Мои родители с самого детства воспитывали меня как обычного ребенка: мне приходилось заботиться о младшем брате, помогать мыть посуду и так далее. В деревне у меня появилась подруга: ее родители общались с моими, так что мы много времени проводили вместе. Когда она играла с мячом, мне захотелось тоже, и мы стали играть вдвоем.

Мы расстались, когда подруга пошла в детский сад, а потом в начальную школу. Я долго не могла понять, почему родители не отдали меня в детский сад вместе с ней. Тогда такой возможности еще не было. Родители сами готовили меня к поступлению в начальную школу.

Одна женщина, которая работала вместе с папой на заводе, рассказала ему, что знает про школу для незрячих в городе Брно. У сына этой женщины было нарушение опорно-двигательного аппарата, и ей тоже приходилось возить его учиться в город. Итак, в мае 1972 года мы с родителями поехали посмотреть на эту школу. Там нас встретил ее замечательный директор Драхомир Ханак. Он меня спросил, знаю ли я какую-нибудь сказку. А я, конечно, знала много сказок благодаря моим родителям. Они много со мной занимались и хотели, чтобы я научилась читать по Брайлю. Так что директор остался мной доволен. А вот я тогда была очень рада, что вернусь домой с родителями и пойду в школу еще не скоро.

Я помню свой первый школьный день. Папа отвез меня в школу и обещал вечером вернуться, но так и не пришел, и я долго плакала под одеялом. В первый год мне в этой школе не нравилось, потому что одна из наших воспитательниц очень плохо с нами обращалась. Например, если я немножко бегала по классу, она сильно меня ругала и даже била. Когда приехали мои родители, она вела себя очень мило, но, как только они уехали и я оказалась среди детей, она снова стала злой.

Но у нас была и одна любимая воспитательница, потому что на той неделе, что она проводила с нами, мы учились пользоваться вилкой и ножом. Всем нам почему-то очень это нравилось. Чтобы научить нас правилам этикета за столом, эта воспитательница придумывала разные игры. Например, мы представляли, что нас пригласили родители кого-то из одноклассников, и мы каждый день обедали будто бы в гостях. Само собой, нам необходимо было правильно пользоваться вилкой и ножом, чтобы не ударить в грязь лицом. Однажды мы на самом деле были у моей подруги Ленки, и эти навыки очень пригодились.

Во втором классе я начала учиться играть на фортепьяно у Йозефа Смыкала, отличного учителя, которого я очень любила. Уже с первого занятия я знала, что буду заниматься музыкой всю жизнь. В интернате я много времени посвящала игре на фортепиано.

Были в этой школе и такие учителя, которые занимались разработкой для нас тифлоприборов. Например, для урока физики замечательные тифлоприборы делал зрячий учитель Мирослав Борис. Многие из них сейчас можно увидеть в коллекции нашего отдела истории слепых Технического музея в Брно.

Я росла, и однажды в пятом классе меня и еще некоторых моих одноклассников пригласил в свой кабинет ставший директором Йозеф Смыкал. Там он учил нас работать с тростью. Когда мы научились, он разрешил нам на час в неделю выходить за пределы школы. Мою радость невозможно было описать словами. Я могла самостоятельно ходить с тростью по одной стороне улицы и заходить за угол, а позже пыталась перейти дорогу. Йозеф Смыкал знал, что мы не будем уходить далеко от школы. Он позволил нам самим выбрать, в какой день мы хотим выходить. Главная воспитательница следила за временем и сообщала директору, вернулись ли мы за час. Этот опыт очень мне помог. В восьмом классе мне разрешили раз в две недели ездить к родителям. Я нашла подругу, с которой мы вместе добирались из интерната на автобусный вокзал, а оттуда вместе с еще одной студенткой доезжали до города Пржерова. Там меня уже ждали родители, а в воскресенье они снова привозили меня на то же место, чтобы я со своими попутчицами могла вернуться в школу.

После 9 класса я поступила в среднее музыкальное училище для слепых и слабовидящих в Праге. Училище основал незрячий музыкант Ян Дртина. В 2000 году название училища изменилось – оно стало Консерваторией имени Яна Дейля, и очень жаль, что оно не получило имя своего основателя. В училище я нашла себе много друзей, с которыми мы часто ходили на концерты. Когда мне исполнилось 18 лет, мои родители позволили мне ездить домой с подругой, которая тоже жила в городе Оломоуц. Я была очень этому рада.

После окончания училища я хотела вернуться в Брно. Возвращение состоялось благодаря моему учителю Йозефу Смыкалу. Он тоже шел своим путем и как тифлолог стал заведующим Музея слепых.

Я получила место в одной музыкальной школе в Брно, где я учила зрячих детей, а в 1994 поступила работать в школу-интернат для слепых детей. С 1998 года я начала размышлять о поступлении в ВУЗ, и в том же году мне повезло. В 2004 году я закончила магистратуру в университете имени Томаша Масарыка в Брно на кафедре тифлологии. До 2005 года я еще поработала в школе, а потом стала сотрудником Музея слепых в Брно. Я снова встретилась с теперь уже доктором философских наук Йозефом Смыкалом, и он всему меня научил, например печатать на исторических брайлевских машинах. Он также много рассказывал о разных незрячих людях, знаменитых во всем мире, например о Валентине Гаюи, Луи Брайле и других.

На сегодняшний день я работаю в Техническом музее в Брно и с удовольствием делюсь историей этих великих людей с нашими посетителями.