Антон Туляков | Все не просто так

Меня зовут Антон. Мне 34 года. Я родился и живу в городе Пикалево, в Ленинградской области. Я не хожу и не вижу с детства. Я был абсолютно здоровым ребенком, но в 2 года и 8 месяцев получил черепно-мозговую травму, упав с балкона с 4 этажа. В этом возрасте дети очень шустрые. За ними нужен глаз до глаз. Родители отошли на пару секунд, и мне этого хватило, чтобы совершить такую шалость.

 

В детстве мы пытались вернуть зрение и восстановить двигательную функцию, но это не увенчалось успехом. После травмы у меня сохранилось светоощущение. И оно есть до сих пор. Я вижу тени и движение на близком расстоянии. У меня все конечности в спастике. Из-за этого плохо функционируют руки, а ноги я хоть и чувствую, но управлять ими я не могу. Поэтому я передвигаюсь на коляске. Для этого мне практически всегда нужна помощь окружающих.

 

Уже сейчас, во взрослом возрасте, я понимаю, что врачи могли сделать больше. Много времени было упущено. Теперь я иногда думаю об этом, а в детстве этих мыслей не было. Оно у меня было беззаботным, как у всех.

 

Будучи ребенком, я не ощущал себя бременем. Хотя, конечно, бывали случаи, когда близкие что-то говорили не со зла, а, наверное, больше от отчаянья. Такие вещи начинаешь анализировать уже во взрослом возрасте и понимаешь, что есть определенные психологические травмы, которые повлияли на тебя.

 

Лет с 7 я стал понимать, что я не такой, как все. Вспоминается один случай: к нам должны были прийти поставить городской телефон, а родителей не было. Ремонтники попросили открыть дверь, а я сказал: «Я не могу открыть. Я же инвалид». Тогда я в первый раз, наверное, как-то это осознал, что ли. Произнес это вслух.

 

Но при этом я не задумывался о том, насколько я отличаюсь от других. Может, потому, что я половину не вижу. В прямом и в переносном смысле. Я считал свою жизнь вполне нормальной до подросткового возраста, лет до 12-13. Воспринимал как должное.

 

Например, когда появилась приставка денди, я играл в нее и даже побеждал. Я играл в черепашки ниндзя 4. Потом играл в игру, где нужно было собирать сердечки. Там бегал мужик и спихивал героя в воду, а жизни были бесконечны. Еще была такая игра, где нужно было стрелять из пистолета, получалось, как у всех. Меня также всегда принимали в подвижные игры, со мной бегали. Кто-то из участников игры брал мою коляску с собой и бегал. Была такая иллюзия, что я тоже во всем участвую.

 

Общение со сверстниками происходило в основном в больницах и в «Бережке» — это было что-то вроде центра реабилитации для детей с инвалидностью. Во дворе я особо ни с кем не подружился, но при этом отношение здоровых ребят ко мне было нормальным. Никто не дразнил и не смеялся надо мной.

 

Я не посещал школу. Сначала моим образованием занимались родители, затем ко мне стала приходить преподавательница из дома детского творчества. Она читала мне книжки, обучала меня истории, биологии, учила делать оригами. В общем, развивала меня, как могла. Благодаря этому у меня было понимание всех дисциплин.

 

Потом из того же ДДТ ко мне стали приходить другие преподаватели, чтобы обучить меня компьютерной грамотности. Правда, никто ничего не знал о том, как обучать незрячего ребенка. Мне старались дать базовые знания. Меня обучили клавиатурным командам. Потом у меня появилась программа экранного доступа Jaws, и компьютер изучать стало гораздо проще. Тогда еще был Jaws 5.10, по-моему, или 4.51.

 

О Jaws я узнал благодаря той же преподавательнице, которая обучала меня всем школьным предметам. У нее появился интернет, и она где-то набрела на Максима Васильева, создателя программы MaxReader (специализированная библиотечная база [прим. ред.]). Потом я подписался на рассылки для незрячих: «Интеграция», «Калейдоскоп», «Тифлокомп». Потом стал играть в игры для незрячих.

 

В детстве ко мне также приходила педагог по английскому языку, но у нас с ней не заладилось. Я забросил изучение языка на какое-то время. Зато сейчас изучаю английский снова, уже два года. Мне очень нравится моя нынешняя преподавательница. Я занимаюсь в двух группах. В одной группе мы занимаемся в рамках фонда «У Совы». Данный фонд предоставляет различные бесплатные курсы для людей с инвалидностью. Проект основан в Беларуси, но проходить курсы на этом ресурсе может любой желающий. Кстати говоря, когда-то я проходил на этом ресурсе курсы по HTML и CSS. Последнее мне не очень понравилось, а вот HTML пришелся по душе.

 

У меня был опыт официального трудоустройства. У одного моего знакомого была компания по грузоперевозкам. Я занимался распространением услуг фирмы в Вконтакте. Я проработал там полтора года, а потом ушел по собственному желанию, поскольку меня не устроили новые условия труда.

 

Я пытался найти новую работу через центр занятости, но мои попытки не увенчались успехом. Я пока никак не могу найти подходящую вакансию. Проблема в том, что у меня нет образования. Я не знаю, чем именно мне бы хотелось заниматься, но главное для меня — приносить пользу людям.

 

Я живу с родителями. Гуляю в основном летом и весной. Осенью выхожу на улицу гораздо реже. Мы добились того, чтобы в нашем доме поставили пандус. Без нашей просьбы его никто бы не установил. К сожалению, у нас в стране с доступностью большие проблемы. Мы также добились того, чтобы в стоматологической поликлинике, которую я посещаю, поставили пандус. Этого всего надо добиваться, добиваться, добиваться.

 

В 2018 году я съездил на чемпионат мира по футболу в Питер. Я совсем недолго там пробыл. Я не могу оценить доступность всего города, но то, что я увидел, меня очень порадовало. Даже уезжать не хотелось. Инфраструктура нашего города даже близко не может сравниться с тем, что я увидел в Питере. Я написал об этом в одной из наших городских групп в соцсетях. Судя по всему, власти были не в восторге от этого. Даже удалили один из моих комментариев.

 

В 2016 году я создал петицию, в которой просил администрацию Вконтакте адаптировать сайт для незрячих пользователей. После этого он стал гораздо более доступным. Я решил создать вторую петицию. Ее суть была в том, чтобы принять закон, который бы действительно регулировал все, что связано с доступностью в интернете. Но эта идея, к сожалению, не прижилась.

 

Обиды на Бога за то, что произошло, у меня никогда не было. Я не считаю, что Бог в чем -то виноват. Я считаю виноватым себя. Я же сам прыгнул. Я должен был понимать, меня же предупреждали, что нельзя так делать. Мама, конечно, винит себя, что она недосмотрела. Тут можно заниматься самобичеванием бесконечно, но толку от этого? Я считаю, что ничего не происходит просто так. Вот, например, если бы я был здоровым, я бы не создал петицию по доступности Вконтакте. И незрячим не было бы комфортно работать с сайтом. Вот она – польза.

 

У меня есть мечта — поехать в Лондон или в какую-то англоязычную страну. Посмотреть, как там живут люди. Узнать, правда ли, что доступность там лучше, чем в России, даже в Санкт-Петербурге. Увидеть демократию и так далее. Попробовать себя в английском.