Габриела Могылдан | Разные грани инклюзии

Сегодня я хотела бы осветить очень неоднозначную тему – тему инклюзивного образования. Принятие решения о том, где должен учиться ребёнок с инвалидностью, зависит от многих факторов. Поэтому сразу оговорюсь, что всё нижеизложенное – это моё субъективное мнение.

Я думаю, что этот пост будет интересен прежде всего родителям незрячих и слабовидящих детей. В связи с этим я уточню, что ни в коем случае не хочу влиять на выбор школы для ребёнка и навязывать свою точку зрения читателям. Я постараюсь объективно описать свои школьные годы и назвать плюсы и минусы инклюзии.

Я родилась и выросла в небольшом провинциальном городке в Молдове. С рождения у меня очень слабое зрение. Родители побоялись отдать меня в специализированную школу для незрячих и слабовидящих, потому что были наслышаны о том, как в молдавских интернатах обращаются с детьми. Я пошла в обычную школу. Могу сказать, что вначале никаких проблем не было. Классная руководительница и одноклассники очень хорошо меня приняли. В детстве я вообще не ощущала, что я чем-то отличаюсь от других. Мы с одноклассниками проводили вместе много времени, а классная руководительница старалась придумывать для нас интересные совместные занятия. У меня всегда хорошо была развита память. Это очень помогало в учёбе. Я усваивала учебную программу в основном на слух. Классная руководительница помогала мне, если видела, что у меня возникли трудности. Ещё у меня был видеоувеличитель (специальный прибор для слабовидящих, позволяющий увеличить текст в несколько крат). Он очень выручал меня в младших классах, когда шрифт в учебниках изначально был довольно крупным. Но у меня была очень старая модель видеоувеличителя, и, когда с годами шрифт в учебниках становился всё более мелким, увеличение уже не помогало, потому что аппарат был не достаточно работоспособным.

С годами я перестала читать и вообще использовать зрение, но к этому я вернусь чуть позже. Первые проблемы начались в подростковом возрасте. Отношения с одноклассниками испортились. Многие меня игнорировали. У некоторых вошло в привычку говорить обо мне только в третьем лице. Я долго не могла понять, что происходит, пока в один прекрасный день не узнала, что многим детям родители запретили со мной общаться. Как выяснилось, мои одноклассники на протяжении нескольких лет слышали от своих родителей слова о том, что общаться с человеком с инвалидностью – это что-то постыдное, но, пока были маленькими, игнорировали это. А когда начался подростковый период, многим захотелось делать только то, что одобряется в обществе и считается чем-то крутым.

Это был очень непростой период для меня. Я пыталась восстановить дружеские отношения с одноклассниками, но у меня ничего не получалось. Уже потом, размышляя об этом, я поняла, что жестокость детей – это почти что миф. Когда я, обучаясь в университете, рассказывала знакомым о том, что мне очень повезло с одногруппниками, мне говорили, что студенты – это уже взрослые люди, потому они более толерантны. На мой взгляд, дело совсем не в этом. Поведение моих одноклассников не было обусловлено возрастом. Конечно, дети бывают разными. Они могут причинить много вреда. Но в этом виноваты в первую очередь взрослые. Дети рождаются без стереотипов и клише в голове. Они не могут беспричинно ненавидеть других. Мысли о том, что нужно общаться только с теми, кто может принести какую-то выгоду, а с определёнными людьми общаться стыдно и позорно, им навязывают именно взрослые.

Другой проблемой стали учителя. С пятого класса все предметы вели разные педагоги, и далеко не каждый был готов со мной работать. Здесь я хочу вернуться к теме моего зрения. Многие говорят, что детям с остаточным зрением проще адаптироваться в обычной школе, а для незрячих это невозможно. Я не соглашусь. У меня есть остаточное зрение, но оно мне практически не пригодилось. Учителя не хотели идти мне навстречу. Я просила позволить мне сесть за первую парту, писать для меня более крупно и разборчиво на доске, распечатывать материалы с доступным шрифтом, но все мои просьбы игнорировались. Мне просто негде было использовать зрение.

Это, безусловно, огромный минус обучения в моей школе. В младших классах я очень любила математику. Но выучить этот предмет на слух практически нереально. Учительница не захотела найти ко мне подход, и я забросила математику и погрузилась в изучение гуманитарных наук. Я не жалею об этом. Я нашла себя в другом. Но если ребёнок мечтает связать свою жизнь именно с точными науками, это, безусловно, может стать огромной проблемой. Но в то же время я хочу сказать, что здесь огромную роль играет человеческий фактор. Уже позже, в университете, я выполняла задания, которые казались невыполнимыми, но, благодаря подходу конкретных преподавателей, это было легко и просто.

Главной проблемой моей школы были люди. Многие учителя ненавидели детей и даже не скрывали этого. Они не хотели находить общий язык ни с кем из учеников. Никто не получил качественного образования. Мне, как и другим выпускникам школы, пришлось всё наверстать уже во взрослом возрасте.

Последние пару лет я стала активно общаться с другими незрячими из Молдовы, в том числе с теми, кто учился в интернатах. И могу сказать, что я очень рада, что не оказалась в одной из таких школ. Если говорить о западных специализированных школах, там всё совершенно по-другому. Там тоже есть свои минусы, но главное — это то, что в учащихся таких школ видят прежде всего личностей. Их стараются обучить большому количеству навыков. В молдавских интернатах всё наоборот. Акцент делается только на ограничениях. Я понимаю, что в такой школе легче учиться с физической точки зрения, но многие оканчивают такие школы в не очень хорошем психологическом состоянии. Их убеждают в том, что они не должны ни о чём мечтать и не должны ни к чему стремиться. Такие школы будут для детей безопасными с психологической точки зрения, только когда их концепция работы будет полностью пересмотрена.

Я успешно окончила школу. Мне повезло. Я родилась в семье учителей. Если бы мне не помогали родные, мне было бы гораздо тяжелее справляться с учебной программой. Я не могу не сказать о тьюторах и помощниках. Если ребёнок учится в обычной школе, ему, безусловно, должен кто-то помогать. Особенно на начальном этапе. Далеко не во всех школах предоставляют таких тьюторов, и это главный фактор, который заставляет родителей задуматься об образовании в специализированной школе. Но в то же время ребёнку может помочь семья. Даже с условно здоровым ребёнком должны много заниматься родители, чтобы он смог хорошо усвоить школьную программу. Если вы решитесь отдать ребёнка в обычную школу, с вашей помощью он сможет с успехом её окончить.

На мой взгляд, нужно пробовать включить ребёнка в обычный образовательный процесс. Тем самым он сможет быстрее влиться в коллектив условно здоровых людей, и поступление в университет или трудоустройство не будет для него таким большим стрессом. Но если вы видите, что одноклассники или учителя причиняют ребёнку вред, если вы видите, что пребывание в обычной школе для него скорее мука, тогда, безусловно, нужно искать другие варианты образования. Если ребёнок будет учиться в школе-интернате, но у него при этом будут хорошие преподаватели, которые не будут делать акцент на его инвалидности, а попытаются раскрыть весь потенциал ребёнка, то будет совсем неважно, какую школу он окончил.